***

завтра
     здесь меня уже не будет,
я распадаюсь
     на молекулы, разваливаюсь по слогам,
прочитываюсь
     кем-то, кто дышит не мной,
мучаюсь
     в его горячих губах,
неповоротливо мусолящих мое имя...

я расплавлена
     в ультрафиолете его воспоминаний,
пробегаю по его венам,
     затянутая в узелок,
я пишу ему письма,
     письма в обрывках газет,
их разошлет ветер...

а жизнь
     оборвана где-то на середине,
завтра меня уже не будет -
     и некому воскресить,
когда он пройдет по тротуарам
     и снимет снег с моих волос,
я буду помнить его,
          и он будет жить!

а завтра -
     здесь или где-то в другой вселенной -
он тихо сойдет с ума,
     понимая, что меня уже нет,
а впрочем, он дышит не мной -
     я это точно знаю,
он читает меня,
     он считает остаток лет
до скончания тяжести героина.
          я могла быть его женой...
                    у камина -
печаль, разорванная до половины,

он плакал,
     и его горячие вены
сжимали меня...
          любя...

мой принц, пойми, я уже не твоя,

прости все, что было,
     забудь про меня и иди дальше,
          не читай этих строк...
признай, ты и раньше не верил в любовь,
     а теперь и подавно.
и завтра
     меня - для тебя - не будет.
еще полбеды,
     еще бы куда ни шло,
но тебя - для меня - не было.

и я распадаюсь на молекулы
     разлагаюсь на слагаемые "до" и "после",
          мне нечего терять.
как всегда, в твоих венах
          кто-то будет сгорать.
     кто-то свяжет тебе новый шарф,
          расскажет сказку на ночь,
положит подушку под левый бок,
     поцелует в лоб,
пожелает спокойных снов,
          и ты не вспомнишь завтра -

что вчера я была жива...

что вчера я пела любовь...

не тебе...

Помнишь, там...

     Весна...?
          Однажды настанет.
Я пройду по опалым листьям. Старым...
Усыпанным песком и последним снегом.
Грязные... Загнивающие... Теплые!

Я хочу разгребать их тепло каблуками
И верить, что они - настоящие,
     они - живые!
                    Как и я...
Ведь однажды не станет меня?

Но ничто не уходит бесследно.
Нас не будут помнить и знать,
Будут нас, как листву, разгребать...
     А мы будем жить!
                            Мы будем!

                                               ...Летать...

                            ...Всем назло.
     А мы листья. Мы пали,
Но мы прорастем снова, мы будем цветами...
В следующей жизни, когда ты меня не вспомнишь,
     Но будешь, как прежде, любить мое тепло...

Потому что ничто не проходит бесследно.
Потому что мы были немножко листьями -
        С четким следом от каблуков;
               Потому что в той жизни мы были близкими,
Потому что мы помним любовь.

Помнишь, там...
               Там было Лето.

Ночное

Переплакана ночь, и горька тишина у свечей,
Перекроено сердце, заплат в нем не счесть и не вычесть.
За меня помолился бы говор бессонных грачей,
Но так груб их напев для молитвы и черен обычай.
Стены города в ночь переплавятся в звоны мечей.
Так почти что по-жречески, в вечный обет обреченный,
Город ждет, что однажды огонь предо мной догорит
И молитвы уже не спасут оголенную душу,
Опаленную и переплавленную в битвы меч...
Но, спасеньем зажженный, зарею весь сумрак пробит.
Самым ярким и лучшим, и горьким дыханием свеч...

Крест

     Когда все страницы исписаны и перечеркнуты,
     И спит моей музы блудливая тень беспробудная,
     Мне видится женщина с длинною шалью и четками,
     Мне видится крест на горе, весь туманом окутанный...
___________________

Холодное солнце расплавеленным золотом выльется
В пески остывающей вьюжной степи по холмам,
В колосьях останется искрами, знаком кириллицы,
И неба тяжелый металл обожжет фимиам.

По травам, иссушенным ветрами южными, черными,
Скользнет мелкой рябью покрытая серая тень.
Ты помнишь меня?
          Я - сюда принесенный не торными,
Крутыми дорогами, крест над могилой твоей.

Ко мне подымается жрица далекого племени,
На мшалой разбитой плите проливает вино.
И рушит покой мой, не знающий боли и времени,
И в горечь грааля роняет слезу...  Так давно

Не слышал я голоса сколько-нибудь человечьего,
Не видел теней, кроме тени моей и орла.
И женщине этой в краю моем вымолить нечего,
Как только наполнить в алатыре щель до горла.

И буду я пьян и пленен моим солнцем жестоким,
Палящим меня, но не давшим тепла, как она.
Ты помнишь её?
          Ту, что, в шали от ветра глубокой,
Тебе, нам с тобой приносила намедни вина?

В наряде ином, не по-жречески, не по-монашьи,
Мечтала она до руки прикоснуться твоей,
Не в черном сукне, подпоясана скорбью вчерашней,
А в свадебном шелке и с лентой по краю бровей.

Теперь ты все помнишь... Но память твоя, как пустыня,
И ветер развеет её по дремоте степей.
Но помнишь ли, кто я?
          Я камень алтарный, что стынет
Под медленным солнцем; я - крест на могиле твоей.

***

Я сегодня
Рассталась со всем
Прошлым -
Люди и этажи,
Линии, камни, ножи.
Ты здесь или нет?
Ты есть или там?
Со мною?

Холод квартир
И сырость ступеней и клеток
С ветром в разбитом стекле, как в зеркале
Отражает нашу реальность.
Ты - великая малость,
Я - твое маленькое величие,
Выстиранное для приличия,
Крашеное в темный цвет,
Чтобы слиться с мартом...
Ты здесь или нет?
Ты есть, где-нибудь, наполовину...

И темное -
Томное, душное, давящее
На грудь
В ваших следах - не мой путь,
Немой век...
Я разбираюсь во всех
Душах,
Я учусь летать.

Медленно,
Словно под диктовку.

Я учусь кричать.

И если меня не казнят
За нарушение тишины,
Пообещай оставаться со мной
До ответа.